Ученые провели систематический обзор исследований детского мультисистемного воспалительного синдрома как одного из осложнений COVID-19 и выявили основные симптомы этого состояния. Среди них оказались лихорадка, боль в животе с диареей и рвота. Кроме того, как сообщается в статье для журнала The Lancet, у детей в крови находили высокие концентрации воспалительных маркеров и маркеров поражения сердца, а почти у половины больных наблюдалось нарушения работы сердца.
Большинство исследований педиатрических случаев COVID-19 указывают на то, что в целом дети переносят болезнь довольно легко. Однако еще в начале мая 2020 года исследователи из Восстановительного центра Южной Темзы опубликовали отчет о восьми тяжелобольных детях с COVID-19, у которых наблюдались воспалительные реакции почти во всех внутренних органах. В частности, у детей была высокая температура, сыпь, конъюнктивит, отеки и желудочно-кишечные нарушения.
Королевский колледж педиатрии и детского здоровья назвал это острое осложнение инфекции педиатрическим мультисистемным воспалительным синдромом, временно ассоциированным с COVID-19 (PIMS-TS). По мере того, как во всем мире наблюдалось все больше случаев заболевания, Всемирная организация здравоохранения сократила его название до мультисистемного воспалительного синдрома (ДМВС) у детей (MIS-C). В целом, диагностика синдрома основывалась на шести основных критериях: детский возраст, лихорадка, наличие лабораторных маркеров воспаления, симптомы органной дисфункции и отсутствие альтернативного диагноза.
Муббашир Ахмед (Mubbasheer Ahmed) из Техасского детского госпиталя и его коллеги провели систематический обзор 39 исследований, описывающих случаи ДМВС, развившегося на фоне подтвержденного COVID-19. В частности, ученые хотели описать основные клинические и лабораторные симптомы у пациентов с ДМВС и сравнить их с проявлениями COVID-19 типичного течения. Всего в выборку попало 662 ребенка, у которых на фоне COVID-19 развился ДМВС. Их симптомы сравнивали с теми, которые развивались у детей с более легкими формами COVID-19 (информацию о них брали из тех же исследований).
Лихорадка наблюдалась у всех 662 детей.
кже очень часто отмечали боль в животе (настолько сильную, что в нескольких случаях предполагался аппендицит) c диареей (488 ребенка, 73,7 процента) и рвотой (452 ребенка, 68,3 процента). Также часто наблюдались конъюнктивит (343 ребенка, 51,8 процента) и сыпь (372 ребенка, 56,2 процента), что вызывало у врачей трудности с дифференциальной диагностикой синдрома Кавасаки и синдрома токсического шока, для которых характерны схожие симптомы.
Среднее относительное число нейтрофилов составляло 80,7 ± 7,8 процента, в то же время среднее относительное число лимфоцитов было низким — 9,8 процента ± 0,8 процента, что говорит о слабой клеточной реакции на воспаление. Однако концентрации С-реактивного белка, ферритина и прокальцитонина — биохимических маркеров воспаления — были заметно повышены, а сердечные маркеры, тропонин и мозговой натрийуретический пептид, свидетельствующие о деструктивных процессах в органах, повысились на несколько порядков.
В отделении интенсивной терапии оказалось 469 детей (71 процент). Искусственная вентиляция легких и экстракорпоральная мембранная оксигенация потребовались 147 (22,2 процента) и 29 (4,4 процента) пациентам соответственно. Острое повреждение почек обнаружилось у 108 (16,3 процента) пациентов, а на эхокардиограммах 262 детей наблюдалась сниженная фракция выброса левого желудочка.
В одном исследовании проводили полноценную оценку изменений органов брюшной полости. Наиболее распространенными патологиями были асцит (жидкость в брюшной полости, 27 человек), воспаление тонкой или толстой кишки (16 человек) и изменения лимфоузлов брюшины (15 человек).
Сыпь, рвота и диарея чаще встречались при ДМВС, в то время как при более легком течении COVID-19 большинство симптомов были связаны с поражением верхних дыхательных путей (например, кашель, насморк). Воспалительные реакции при ДМВС оказались тяжелее, чем при более легких формах COVID-19: например, у больных ДМВС концентрация ферритина в 18 раз превышала таковую у больных COVID-19 (977 ± 55,8 нанограмма на миллилитр против 51,6 ± 13,2 нанограмма на миллилитр), а концентрация прокальцитонина в таком же сравнении оказалась больше почти в 30 раз (30,5 ± 2,1 нанограмма на миллилитр против 0,25).
Всего погибло 11 детей (1,7 процента), однако смертность в этом обзоре значительно превышает уровень смертности, наблюдаемый у детей с COVID-19. Дополнительным поводом для беспокойства стало то, что 52 процента детей, у которых развилось заболевание, не имели никаких сопутствующих болезней. Поэтому необходимы дополнительные исследования, чтобы понять, почему некоторые дети могут быть более восприимчивы к развитию ДМВС. Например, в этом обзоре отмечался более высокий уровень заболеваемости среди афроамериканского населения, что может объяснять непропорционально высокий уровень смертности среди афроамериканских детей в Америке в возрасте от 5 до 17 лет.
Еще одна группа, требующая дальнейшего изучения, — это дети с избыточным весом или ожирением: среди детей с сопутствующими заболеваниями их доля составила 50,8 процента. Предполагаемыми механизмами тяжелого течения болезни у таких детей могут быть накопление воспалительных клеток в жировой ткани, ассоциированные с жировой тканью провоспалительными цитокины, а также чувствительность жировых клеток к SARS-CoV-2.
Как отмечают сами авторы, уровень доказательности исследования невелик, так как в него включены лишь многочисленные отчеты о клинических случаях: другими словами, пока что точно нельзя сказать о том, что для ДМВС характерны именно обнаруженные симптомы. Кроме того, авторы исключали случаи, в которых не описывались пациенты с лихорадкой и сердечными нарушениями. Обзор носит в основном описательный характер, и из него нельзя сделать вывод о статистических закономерностях.
В целом, при COVID-19 в организме могут наблюдаться самые разнообразные изменения. Недавно мы рассказывали, как вирус временно изменил белое вещество головного мозга.
Вячеслав Гоменюк
Источник: nplus1.ru
| Процедуры и операции | Средняя цена |
| Урология / Диагностика в урологии / УЗИ в урологии | от 35 р. 1571 адрес |
| от 55 р. 1505 адресов | |
| Гинекология / Консультации в гинекологии | от 200 р. 1476 адресов |
| Терапия / Консультации в терапии | от 100 р. 1353 адреса |
| Неврология / Консультации в неврологии | от 150 р. 1302 адреса |
| Гастроэнтерология / Диагностика в гастроэнтерологии / УЗИ в гастроэнтерологии | от 350 р. 1111 адресов |
| Офтальмология / Консультации в офтальмологии | от 30 р. 999 адресов |
| Диагностика / УЗИ / УЗИ при беременности | от 900 р. 985 адресов |
| Гинекология / Диагностика в гинекологии / Гинекологическое УЗИ | от 564 р. 942 адреса |
| Хирургия / Консультации хирургов | от 140 р. 922 адреса |
Источник: www.KrasotaiMedicina.ru
Синдром Шерешевского — Turner, syndromus Ullrich — Turner, syndromus Turner, syndromus Turner — Albright, syndromus Morgagni — Turner — Albright, nanosomia ovarialis, agenesia ovarialis, infantilismus pterygonuchalis. Шерешевский Николай Адольфович (1885−1961), советский эндокринолог; Turner Nenry Hubert (род. 1892), американский эндокринолог. Шерешевского — Тернера с. — сочетание множест венных наследственных аномалий (вероятно,
Источник: www.medicus.ru
Фармакологическая терапия ОРДС
1. Ингаляционный оксид азота.
Ингаляционный оксид азота (iNO) — селективный вазодилататор, который вызывает вазодилатацию только в хорошо вентилируемых отделах легких, приводя к уменьшению шунтового кровотока и улучшению оксигенации. Помимо этого iNO снижает давление в легочной артерии, что делает целесообразным его использование при ОРДС с недостаточностью правого желудочка.
Ингаляционный оксид азота обладает потенциалом уменьшения формирования интерстициального отека легкого и снижает
По данным многих исследований, iNO значительно улучшал показатели оксигенации у больных с ОРДС, но не обеспечивал уменьшение длительности пребывания больных в отделении и увеличение выживаемости больных. Тем не менее терапия iNO может иметь решающее значение при ОРДС с тяжелой рефрактерной гипоксемией и дисфункцией правого желудочка из-за легочной гипертензии.
В настоящее время использование ингаляционного оксида азота рекомендовано у больных с рефрактерной гипоксемией (PaO2/FiO2 < 120) и высоким легочным сопротивлением (PVR > 400 dynes-s-cm2). Критерий ответа на iNO является повышение PaO2/FiO2 как минимум на 20%. Около 40–70% всех больных являются “ответчиками” на iNO.
Дозы iNO при ОРДС составляют 2-40 ppm, чаще всего 2-10 ppm.
Эффективность iNO зависит от степени рекрутирования альвеол, выраженности воспалительного процесса.
Побочные эффекты терапии iNO:
—
— иногда возможно возникновение синдрома отмены, т.е. нарастание гипоксемии и легочной гипертензии после отмены iNO.
2. Ингаляции аэрозоля простациклина.
Простациклин – эндогенный вазодилататор со подобными оксиду азота физиологическими эффектами. Ингаляции аэрозоля простациклина оказывают сходное с iNO действие на дилатацию легочных сосудов и оксигенацию, но более удобны в применении, не приводят к образованию вредных метаболитов и не требует специального мониторинга при назначении.
В настоящее время данные крупных рандомизированных контролированных исследований по применению аэрозоля простациклина у больных с ОРДС отсутствуют.
3. Сурфактант.
При ОРДС наблюдаются снижение уровня сурфактанта в легочной ткани и его функциональная неполноценность. Однако назначение как природного, так и искусственного препарата сурфактанта не обнаружило преимуществ в отношении уровня смертности и потребности в ИВЛ. Тем не менее в первые 24 часа применения сурфактанта в схеме терапии отмечается существенное улучшение оксигенации. Данный подход пока не применяется вне клинических исследований.
Предполагается, что эффект терапии препаратами сурфактанта зависит от их природы, дозы, способа и времени назначения. В настоящее время наиболее перспективными считаются препараты сурфактанта, в составе которых присутствуют апопротеины (синтетические – SP-B или рекомбинантные – rSP-C). Благодаря апопротеинам препараты приобретают поверхностно-активные свойства, близкие к нативным сурфактантам, и противовоспалительную активность.
4. Глюкокортикостероиды.
Эффективность глюкокортикостероидов (ГКС) в ранней фазе ОРДС фактически равна нулю (несмотря на их теоретическую роль при ОРДС — действие на воспалительные цитокины).
Согласно некоторым исследованиям, при назначении ГКС наблюдается повышенный риск развития инфекционных осложнений и даже увеличение летальности больных с ОРДС. Однако в ранних исследованиях ГКС назначались в относительно больших дозах (до 120 мг/кг в сутки) и в течение относительно короткого времени (2-5 дней), риск развития инфекционных осложнений связан именно с дозой. В недавнем исследовании была показана эффективность метилпреднизолона в “стрессовых” дозах (начало от 2 мг/кг в сутки с постепенным снижением дозы при длительности терапии в 32 дня) у больных с фибропролиферативной фазой ОРДС: улучшение индекса повреждения легких, полиорганной недостаточности и выживаемости больных (88% против 38% в контрольной группе). Помимо этого роль ГКС может быть более значима на поздних стадиях ОРДС (позже 5–10-го дня).
5. Антиоксиданты.
Доказано повреждающее действие свободных радикалов на протеины клеток и матрикса, липиды и нуклеиновые кислоты, что придает им значимую роль в патогенезе ОРДС.
При ОРДС у больных наблюдается истощение систем антиоксидантной защиты. Например, значительно снижена концентрация и активность в БАЛ глутатиона, который является одним из наиболее активных компонентов антиоксидантной защиты.
Синтез эндогенного глутатиона можно усилить при назначении предшествеников глутатиона — N-ацетилцистеина и процистеина. В ряде рандомизированных исследований было показано, что назначение средних доз N-ацетилцистеина (70 мг/кг/с) и процистеина (63 мг/кг/с) ускоряет разрешение ОРДС, повышает сердечный выброс, но не влияет на выживаемость больных.
Источник: diseases.medelement.com
